«Путь философии, сомнений и Веры»

Длительность и содержание аудио и видео могут немного отличаться.

http://www.youtube.com/watch?v=QnlAxJTr-tQ

Слушатель: Мы сейчас читали про то, что Махарадж Пратапарудра долгое время не мог получить милость Махапрабху. Почему же он не мог её получить? Милость же всё-таки…

Б.Ч. Бхарати Свами: Махапрабху, он соблюдал кодекс саньяси. Саньяси запрещается общаться с богатыми людьми, с царями, с теми, у кого есть деньги. То есть мы говорим, что в этом мире есть четыре валюты: телесная привлекательность, деньги, власть и слава. Это четыре богатства.

То есть от самого грубого до самого неуловимого. Чтобы не заразиться привязанностью к этим четырём благам материального мира, тот, кто решил принять отречение, не должен общаться с теми, кто стремится к этим благам, иначе он будет заражаться этим. А поскольку Пратапарудра Махарадж был царём, то Шри Чайтанья не хотел общаться с ним. И только когда Махарадж Пратапарудра принял образ простолюдина и подметал дорогу перед Джаганнатхом, как дворник, только тогда, в лесу Махапрабху говорил с ним, но даже тогда он не смотрел на него, они не видели друг друга. Это кодекс саньяси, который Махапрабху соблюдал неукоснительно. Любопытно, что мы знаем про такое правило, как юкта вайрагья, т.е. не отказ от материальных благ, а использование их для служения, это называется юкта вайрагья, т.е. если у вас есть какое-то благо в виде славы, власти, денег или физического здоровья, то не нужно от этого отказываться, выбрасывать это, нужно использовать для служения Абсолютному Центру. Это было кредо Махапрабху, но Махапрабху не соблюдал это кредо, он никогда не говорил о юкта вайрагье. Этот принцип — накопление материальных благ во имя Всевышнего — был внедрён Рупой Госвами.

Махапрабху этот принцип не вводил. У Махапрабху была строгая вайрагья (отречение), т.е. жить на каменном полу, не общаться с теми, кто стремится к материальным благам, не общаться с теми, кто живёт ради телесных удовольствий с противоположным полом. Махапрабху соблюдал это полностью. Он даже с материалистами не общался. У него был принцип вайрагьи, а Рупа Госвами вводит понятие юкта вайрагьи, т.е. общаться, но для того, чтобы проповедовать, если у тебя что-то есть, ты можешь это использовать для служения Всевышнему. Рупа Госвами говорил: «Чтобы не быть рабами обладаемого, т.е. не быть рабом вещей, не нужно эти вещи выкидывать, нужно их использовать не для себя, а для Всевышнего».

Махапрабху принёс идею преданности в этот мир, но мы знаем, что этот мир находится в оковах предрассудков. И в том обществе, в котором находился Махапрабху, для того, чтобы тебя приняли духовным авторитетом, чтобы к тебе прислушивались, ты должен был соблюдать определённые правила, как и в любом обществе. Так вот, в том обществе, если ты стал духовным человеком, но при этом сохраняешь хоть какие-то связи с прошлым своим окружением, тебя не будут принимать всерьёз. Мы знаем историю, когда Махапрабху принял приглашение на пир, устроенный Рагунатхом дасом Госвами. Там он съел много яств. И духовный брат его учителя Рамачандра Сена обвинил Махапрабху в том, что он принял отречение, а на самом деле набивает свой живот ради удовольствия. И Махапрабху после этого вообще почти перестал есть, хотя преданные говорили, что он оскорбитель, он оскорбляет преданных, и к его мнению не стоит прислушиваться. Тем не менее Махапрабху принёс высочайший стандарт отречения, и если его обвинили в том, что он предаётся чревоугодию, то он перестал есть.

Слушатель: То есть это замечание было реакцией завистника?

Б.Ч. Бхарати Свами: Это была внешняя причина. Конечно, Махапрабху не был скован условностями, и мы это знаем из его детства. Он совсем не был скован условностями того общества. Это было на рубеже его перехода во внутреннюю жизнь, после этого случая он вообще отстранился от мира. Конечно, не потому, что кто-то про него что-то сказал, а настало время и кто-то что-то сказал. Ему нужно было отстраниться от мира, поэтому слова завистника были поводом, а не причиной. Это как некая временная зарубка: «Всё, настало время уходить полностью». Он потом даже с преданными не общался. Он общался со своим секретарём Сварупой Дамодаром, со своим слугой Говиндой дасом и с Гададхаром Пандитом. Т.е. он сузил круг общения до минимума. Это не было причиной. Как часто возникает вопрос: «Искусство отражает жизнь, или жизнь, смотря на произведения искусства, меняется»? Понимаете? То есть что идёт сначала?

В кино агрессия, режиссёр создаёт агрессию, а люди, молодёжь, посмотрев его, идут на улицу и начинают морду друг другу бить, или молодёжь морду друг другу бьёт, а режиссёр лишь сканирует эти события и отражает на экране? Что вначале происходит? Каждый даёт ответ по-своему на это, но если мы говорим, что идея вначале, а форма потом, то искусство создаёт жизнь. Искусство — не значит кино, искусство – некий выдающийся человек, который, создав что-то, меняет ход жизни, ход истории, а не история создаёт выдающегося человека. Так же и с играми Господа. Внешние события не влияют на решения и поступки Господа и его преданных, они лишь обозначают их. Другими словами, если б не было Раваны, что не было бы Рамаяны? Если бы Камса не решил убивать младенцев, Кришна не поехал бы в Матхуру? Нет. Это всё элементы одной игры, это лишь антураж. Это как в спектакле: какая-то фраза является поводом для того, чтобы началась другая сцена, но эта фраза заложена с самого начала. Например, кто-то из персонажей говорит: «Сейчас начнётся пожар» или в кино кто-то что-то поджигает, но не его поступок является причиной пожара, а режиссер заранее говорит: «Произойдёт пожар». Всё расписано. При этом свобода импровизации всегда остаётся. Есть общий ход игр Господа, но свобода импровизации остаётся. Это как в нашем мире существует четыре временных отрезка: Сатья-юга, Трета-юга, Двапара-юга и Кали-юга. Они всегда сменяют друг друга, но вариации разные бывают. Внутри единой ткани спектакля могут быть вариации, но сюжет всегда один и тот же.

Слушательница: Возникло два вопроса: …о вере и о душе. И как получается, что невежественного человека со многими грехами, который общается с вайшнавом, с чистым преданным, можно считать практически святым?

Б.Ч. Бхарати Свами: Давайте по порядку. Прежде всего, душа и сознание — это одно и то же. Мы просто ставим знак равенства между этими двумя словами, это абсолютные синонимы. Есть сверхсознание, или сверхдуша, есть душа, или сознание, частичка сознания. Вера, говоря метафизически, это такая среда обитания, которая не присутствует в этом мире. В этом мире поводом или движущей силой для следующих наших поступков является сомнение. Мы живём в сомнениях, поэтому мы требуем доказательств. Нам кто -то что-то говорит, мы всегда пытаемся найти доказательства. Вера является противоположностью этого. Если мы кому-то доверяем, то мы не требуем доказательств его слов. Есть вещи, которые мы можем принимать только на веру, поэтому в священных писаниях есть две категории книг: есть философские произведения, они изобилуют доказательствами, есть истории, они называются Пураны.

Вот истории, они не требуют доказательств. Это просто истории. Мы их можем принять на веру, а можем и не принимать. Философские книги, к ним относятся Упанишады и другие сугубо философские ведические произведения, там уже всё построено на доказательствах. И последнее, к чему подводят философские произведения, это к тому, что доказательства или сомнения не приведут тебя к цели твоей жизни. Целью любой философии или любого логического построения является то, чтобы ты понял, что есть мир за гранью логического построения, за гранью философии. Так вот, чтобы попасть туда, нужно отбросить всякую философию, отбросить умствования. Там можно двигаться только с помощью веры. Как в физике: чтобы двигаться по поверхности земли, нам необходима сила трения. Если нет трения, машина никуда не поедет. Сколько бы колёса ни крутились, машина будет стоять на месте. Это иллюстрация к философии. Мы без философии, то есть без доказательств, не сможем подвинуться к миру, который находится за гранью философии. С помощью трения, то есть сомнений, мы можем прийти к грани, где вера, но потом надо отбросить это, иначе мы не сможем дальше двигаться. Чтобы ехать на машине, нужна сила трения, а чтобы лететь на ракете, сила трения только мешает. Так вот, вера, она нас притягивает, а сомнения они нас отталкивают.

Вот когда идёт человек, как правильно задать вопрос: «Откуда он идёт?» или «Куда он идёт?» Каждый опять даёт свой ответ на этот вопрос. Вот точно так же, когда мы двигаемся в сторону мира Любви и Красоты, то с помощью философии мы отталкиваемся от мира иллюзии, а с помощью веры мы притягиваемся к миру Красоты. И то, и другое нам помогает, но есть такая граница, где сомнения, то есть философия, они только мешают, тормозят. Поэтому, когда человек движется в духовный мир, он уходит из материального мира или идёт в духовный мир? Какой ответ дать? Он идёт в духовный мир, но при этом он уходит и из материального мира тоже. Правда? Если мы куда-то движемся, то мы откуда-то уходим и куда-то приходим.

Так вот, движущей силой прихода в духовный мир является вера, а движущей силой ухода из материального мира являются сомнения, или философия. Если мы вооружены только философией, мы не попадём в духовный мир — мир веры и любви, потому что в обществе родных и любимых невозможно философствовать, иначе мы будем постоянно требовать у них доказательств. Тебе скажут: « Пойдём сегодня играть», а ты скажешь: «Докажи». Или тебе кто-то даст вкусное угощение, а ты ему ответишь: «Докажи, что оно не отравлено.» В мире веры не нужны доказательства, но чтобы уйти из мира майи, нужны доказательства. Это природа веры. Она помогает нам прийти в духовный мир, но она не помогает нам уйти из материального мира. Из материального мира нас философия выталкивает. Если, как Шрила Бхактиведанта Свами говорил: «Вера без философии – фанатизм, а философия без веры – сухие рассуждения.» Чистая вера приходит, только когда мы откидываем философию, но это на высших этапах бхакти. Поэтому если мы только верой вооружились и не изучаем книги наших учителей, не пытаемся проникнуть в суть вещей, не вооружаемся философией, то наша вера приведёт нас совсем в обратную сторону — мы будем верить во всякую ахинею, которую нам будут нести. Каждый, кто в свой проповеди употребит слово «бхакти» или «сознание Кришны», будет для нас авторитетом. Мы сразу будем к нему прислушиваться, будем принимать его как авторитет. В 99% это жулики, которые пользуются бхакти для того, чтобы заполучить материальные блага тех, кто за ними идёт, или прославиться, или властью обладать и т.д. Это мошенники от религии, хотя они употребляют красивые слова. Как в той истории с Гауракишором дасом Бабаджи: когда все слушали Шримад Бхагаватам, Гауракишора Махарадж сказал: «Вы слышали в этом священные писания, а я слышал только, что о деньгах говорили. Вам казалось, что этот проповедник говорил о Боге, а я слышал, что он говорил только о деньгах, хотя слово деньги вообще не употребляли.»

То есть если мы не пользуемся на начальных этапах философией и не пытаемся проникнуть в смысл, в суть вещей, то мы оказываемся жертвами жуликов, а если мы только философией пользуемся, то никогда не придём к цели бхакти, нас никогда не посетит вера, потому что, когда настанет момент, и мы услышим истину, которой нужно верить, мы попросим доказательств, а доказательств не существует в принципе. Есть такие вещи, которые недоказуемы. Бхактиведанта Свами приводил пример, что если ребёнок хочет узнать, кто его отец, ему придётся поверить матери. Доказательств не существует. Вот мать скажет: «Это твой отец», и он должен принять это. Других доказательств нет. Если он не поверит, у него никогда не будет доверительных отношений ни с отцом, ни с матерью. То есть и то важно, и другое важно. И сомнения важны, и вера. Просто нужно уметь применить веру и сомнения. Сомнения нужны в мире майи, в мире иллюзии, а вера нужна в мире преданности. Если мы путаем, то мы верим всяким жуликам и сомневаемся в словах наших истинных хранителей, наших святых учителей.

Слушатель: Простой человек не может постичь какие-то вещи, которые постигает учёный. Он не обладает философией, но слушая преданного, в нём включается внутренняя очевидность. Такое возможно?

Б.Ч. Бхарати Свами: Я говорю скорее не о философии. Не случайно я после каждого слова «философия» добавлял «сомнение», потому что философия, по сути, это сомнение. Философия – это поиск доказательств. Когда нам нужны доказательства? Когда мы сомневаемся в истинности какого-то утверждения или события, тогда нам нужны доказательства. Мы это называем философией, так давайте называть это сомнением. О чём я говорю? Что без сомнений мы не сможем оттолкнуться от той иллюзорной реальности, которая нас сейчас окружает. Если мы не сомневаемся в том, что это иллюзия, мы не сможем из неё выйти. Мы должны начать сомневаться, что эта реальность — наш родной дом, и что эта реальность – настоящая реальность. Что ценности, к которым мы привыкли на протяжении всей жизни, или жизней, эти ценности иллюзорны. Пока мы не начнём сомневаться в ценностях внешнего мира, мы не сможем оттолкнуться от внешнего мира.

Слушатель: Как бы первично сомнение.

Б.Ч. Бхарати Свами: Под философией я не имею в виду сидеть над трудами схоластов, выискивать логические построения. Под философией я понимаю просто сомнение. Если нет сомнений, мы будем жить в мире иллюзий. Как только у нас появятся сомнения: «А вдруг это не реально?» — вот тогда мы сможем взять руку помощи, которую нам оказывают вайшнавы. Если мы не сомневаемся в иллюзорности и неприспособленности этого мира для души, тогда мы здесь и будем страдать, мы здесь будем мучаться от иллюзии. Но если мы сомневаемся, тогда мы начнём прислушиваться к голосам тех, кто нам говорит, что это иллюзия. Другими словами, они нам протягивают руку помощи, и мы берёмся за эту руку, но взявшись за неё, мы не должны сомневаться. Это всё равно, что когда ты тонешь, ты просишь о помощи. Если ты не думаешь, что ты тонешь, тогда ты и не просишь о помощи. Сейчас мы говорим о тех, кто просит о помощи высшего мира. Вот когда ты просишь о помощи, тебе кидают круг, и ты не имеешь права сказать: «А докажи, что этот круг настоящий». У тебя просто выхода нет. Вот я о чём говорю. Если ты не сомневаешься, что ты тонешь, значит ты будешь просто бултыхаться.

Ты никогда не утонешь, но ты будешь испытывать страх, что ты утонешь. А вот когда ты избавился от страха, тогда ты должен довериться тому, кто протянул тебе руку помощи, иначе у тебя просто выбора нет. Вот для этого нужны сначала сомнения, потом вера. Для этого нужно знать основы трудов вайшнавов, хотя бы основы, потому что они писали не просто так, они писали это как жест помощи. Другими словами, не пытайтесь хвататься за тех , кто так же тонет в иллюзии, как и вы, даже если он тебе скажет: «Я тебе сейчас круг кину». Но ты видишь, что он так же бултыхается в иллюзии, он так же привязан к материальному довольству, он привязан к богатству, славе, власти и при этом он говорит: «Я тебе сейчас дам круг помощи, иди в мою религию и ты освободишься из этих страданий», то ты должен проигнорировать этот призыв. Если ты сам тонешь, ты мне не сможешь помочь.

Мне сможет помочь только тот, кто на берегу, тот, кто не бултыхается в волнах иллюзии, тот, для кого ценностями не являются ни власть, ни слава, тот сможет вытащить тебя из этой иллюзии, но ему надо довериться. Вот ему надо довериться. А тем, кто тебе предлагает помощь, но при этом сами ищут славы, богатства и власти, вот им не надо доверяться, в них надо сомневаться. Но это сложный, болезненный процесс, потому что по внешним признакам их не отличить: они одинаково одеваются, одинаково отращивают бородку, у них одинаково проникновенный взор, они держат руку со знаком «ОМ», они выглядят как святые, не отличишь. У них даже шевелюра под напряжением. Всё как положено. Глаголом жжёт сердца людей он тоже. Автор жжёт: «Готично. Это готично. Гламурненько. КГМ – это самое плохое.»

Слушатель: То, что сознание вечно, душа вечна, мы должны принять это на веру, не взирая на то, что бывает бессознательное состояние?

Б.Ч. Бхарати Свами: То, что сознание вечно, для этого не обязательна вера, это вопрос, лежащий исключитльно в плоскости философии и в чистом разуме. Как у Канта есть идея чистого разума. Прежде всего нужно понять, что ты существушь. Если я существую, значит я вечен. Хотите – примите на веру, но это знание не будет глубинным. Как только вам покажут доказательство того, что мы произошли от обезьяны, вы сразу поверите. Приведут доказательство: вот генетически мы от обезьян произошли, мы слезли с дерева и выдумали религию.

Есть вопросы, лежащие в плоскости веры, есть вопросы, лежащие в плоскости философии. Их не нужно путать. То, что сознание вечно – это чисто философский вопрос, о том, что существует Господь Бог – тоже чисто философский вопрос, а вот какой Он – это уже вопрос веры. Здесь уже не требуется доказательств. Здесь мы верим или не верим. Здесь мы верим тому, кто соприкоснулся с Прекрасной Реальностью, и говорит нам какая Она. Здесь мы можем только верить, а вот то, что существует мир по ту сторону опыта, это чисто философский вопрос. Он даже доказательств не требует, он очевиден. Наш опыт ограничен – мы не можем познать всё. Есть области бытия непознаваемые для нас. Почему? Потому что если бы мы могли познать всё, тогда мы были бы богами, были бы всемогущими. Если мы не смогли познать всё, значит мы не всемогущи, мы не боги. Следовательно, есть что-то выше нас. Другими словами, если заканчивается суша, значит есть море, а вот что находится по ту сторону океана, это мы можем только принять на веру.

Слушатель: Я могу поверить чистому преданному. Но поверив чистому преданному, я приму рано или поздно состояние внутренней очевидности. Это ведёт к духовной реализации?

Б.Ч. Бхарати Свами: Совершенно верно.

Слушатель: Просто это слово «вера» отпугивает. Многие считают вайшнавизм религией.

Б.Ч. Бхарати Свами: Пусть считают религией или не религией. Это же их проблемы. Мы пытаемся, насколько возможно, объяснить, что это такое. Но если кто-то не понимает этого, то это, скорее всего, их проблемы. Но и наши тоже. Потому что мы не совершенны, мы не можем понять всего до конца и объяснить всего до конца. Когда Колумб вернулся из Америки, то, что он где-то был – это очевидно, потому что он не умер. Он уплыл, его год не было, провианта у него не хватило бы на год, значит они где-то перекантовались. Это где-то находится за гранью нашего опыта, потому что Атлантика, первые острова начинаются где-то там у берегов Кубы.

Если они не умерли, значит они где-то были. Это очевидно, это факт. А вот где они были и как выглядела та земля, мы можем только принять на веру то, что скажет Колумб. Если он нам скажет, что деревья там высотой в 300 метров, а люди величиной с муравьёв, мы должны будем принять, иначе мы никогда туда не попадём. Зная, что там что-то есть, и приняв авторитет того, кто там побывал – мы можем туда попасть. Вот здесь проходит грань философии, или сомнений, и веры. Но вайшнавизм – это не чисто знание. Вайшнавизм, если хотите, тоже вероучение. Потому что в любой доктрине есть области доказательного порядка, есть области веры, иначе это была бы чистая спекулятивная философия.

Слушатель: Можно сделать вывод, что верить можно не всегда…

Б.Ч. Бхарати Свами: Да, поэтому нам нужны сомнения. Сомнения – это значит: так, его не было год, где он был? В поле нашего зрения его не было. Где он питался? Пошёл процесс сомнения, или философии. Мы ему не верим, мы опираемся на собственный опыт. Т.е. когда Колумб вернулся в Испанию, то ему король сначала не поверил, но Колумб привёз нечто: какие-то доказательства, артефакты, фрукты, плоды, индейцев. Он ему что-то показал, и царь, знакомый с культурой Китая, Индии, его же в Индию отправляли, он понял, что это не оттуда. Потому что раньше из Индии такого не привозили. Колумб говорит: «Там столько золота! Там индейцы не считают золото чем-то ценным.» Так вот, пока король ему не поверил, он не отправил туда следующую экспедицию. Поначалу идут сомнения. Вот если вайшнав говорит или приносит нам какие-то вещи, которые не существуют в этом мире, значит он их откуда-то взял. Если он их откуда-то взял, значит есть та земля, откуда он это принёс.

Есть история про одного преданного господа Шивы, который был очень благочестивым, много жертвовал, много помогал другим. И вот он обеднел. У него была дочь, которую нужно было выдавать замуж, а без денег он не мог этого сделать. И он взмолился к своему господину, господу Шиве. Он пришёл к нему во сне и сказал: «Иди во Вриндаван, там ты встретишь Санатану Госвами, у него есть бриллиант. Ты у него возьми этот бриллиант и ты сможешь снова разбогатеть, потому что он стоит столько, сколько у тебя никогда не было.» Он отправился во Вриндаван, этот преданный Шивы, нашёл там Санатану Госвами и говорит: «Ко мне пришёл господь Махадев во сне и сказал, что у тебя есть драгоценный камень. Дай мне его.» Санатана Госвами отвечает: «Никаких камней у меня нет, драгоценностей уже давно у меня нет.» Тот настаивает: «Нет, ко мне пришёл господь Шива, и это не было простым сном. Я точно знаю, что у тебя есть этот камень, большой здоровый бриллиант.» — «Ааа, ты имеешь в виду бриллиант? Да он где-то там в кустах, где-то в сточной канаве, по-моему, валяется.» Показал ему место, и тот пошёл, значит, рылся там в канаве и нашёл бриллиант, здоровый такой бриллиант.

Он обрадовался, положил его к себе в суму и отправился обратно. По дороге он подумал: «Бриллиант невероятной ценностью обладает, но если вайшнав не просто мне его дал, а он его выкинул, и я его получил только потому, что он в мусоре валялся, т.е. он даже не из кармана мне его дал, не расстался с ним, а он давно с ним расстался. Значит, у этого вайшнава есть что-то более ценное, чем бриллиант. Я пришёл за бриллиантом, а у него оказывается ещё что-то более ценное есть.» И он вернулся и стал спрашивать у Санатаны Госвами, а Санатана Госвами говорит: «У меня ценного ничего нет, вот этот бриллиант. Если ты считаешь это ценным, то ценнее ничего нет.» Но в беседе этот преданный Шивы, он понял, что-то, что в сердце у Санатаны Госвами, то, что в сердце у вайшнава, ценнее всех этих бриллиантов, и он принял у него посвящение и стал преданным Господа Кришны. Вот точно так же мы можем отталкиваться или сомневаться в ценностях этого мира, если для вайшнавов ценным не являются ни телесные удовольствия, ни власть, ни слава, ни уважение других, значит, у них есть что-то более ценное. Если слава для них пустое слово, значит, что-то ценное есть.

Как Махапрабху говорит: «Меня не интересуют ни последователи, ни прелестные женщины, ни почитание. Единственное, чего я хочу – это служить тем, кто служит Всевышнему. Быть в пыли у стоп тех, кто служит Господу Кришне.» Махапрабху был выдающимся учёным своего времени – он отказался от этого. У него была своя школа, к нему приходили мудрецы, выдающиеся схоласты, философы того времени учиться. Не было ни одного, кого бы он ни разбил в филосовском споре, и всё это он бросил. Пред тем как покинуть мирскую жизнь, Махапрабху сказал Гададхару пандиту: «Гададхар, ты никогда не интересовался философией, тебя интересовала только преданность, ты был преданным с самого рождения, а я, глупец, провёл многие годы, пытаясь выискивать философские истины и громя тех, кто ошибается в логических построениях. Я находил хитрости, уловки, способы, разбить философию тех, кто не так подкован. Я впустую потратил это время, а ты был всгда предан, а я над тобою издевался, шутил всё время».

Так вот, если вайшнав отказался от прелести этого мира, от славы, от признания, значит, у него есть что-то более ценное. Как Шридхар Махарадж говорит: «Веру можно держать только двумя руками, нельзя одной рукой держаться за веру, а другой рукой пытаться ухватить власть, деньги, славу, почёт. Если ты держишься за вайшнава двумя руками, то всё остальное выскальзывает из твоих рук. Тебя уже ничего не привлекает в этом мире». Опять мы возвращаемся к тому, что сомнения необходимы до того момента, покуда нас не посетит вера. Пока мы совершенно не предадимся тому, кто бы помог нам избавиться от иллюзий. Если мы не предадимся ему, если мы не доверимся ему, мы будем вечно сомневаться в нём. Сомнения нужны, но сомнения какого рода? Если вайшнавы отказались от бриллиантов, от почёта, от уважения, значит у них что-то ценное есть. Это сомнение. А дальше вот что именно ценное: когда мы приходим к нему и говорим: «Что же ценное у тебя есть?», тогда мы уже должны верить на слово. Он скажет: «Ценное – это Кришна-бхакти. Ценное — это стать безропотным рабом Абсолютной Красоты, рабом Господа Кришны. Вот это ценное.» И если мы ему не поверим здесь, тогда это очень прискорбно.

Слушатель: Почему Шива не принял посвящение у индейцев? Он же всё видит, значит он видит, что золото для них не является ценностью, так почему он не принял у них посвящение?

Б.Ч. Бхарати Свами: У индейцев было что-то более ценное, чем золото: зелёная трава, кактусы, грибы, текила — зачем золото? Они с потусторонними силами общались с помощью химии. Когда сознание вышибает из физического тела, оно попадает в какой-то мир, мир такой же, как и этот, такой же мир ощущений, но других. Здесь же тоже мир ощущений, просто мы ощущам этот мир через грубую оболочку тела. Мы звуки слышим через мембрану уха, хотя звуки звучат у нас в сознании, слышим мы их через мембрану. Прикасаемся мы кожей, хотя само ощущение прикосновения находится в сознании, мы прикасаемся через кожу, поэтому здесь очень грубое ощущение.

Вот с помощью химических реакций сознание вышибает из мира грубых ощущений, ощущения становятся более тонкими, но это такая же иллюзия, такой же сон. Это тот же самый мир эксплуатации. Более тонкий, поэтому более опасный и губительный. С помощью химических средств нельзя обрести любовь. Ни с помощью физических средств, каких-то поз, дыхания, химических средств. Нельзя принять какое-то химическое вещество и увидеть Кришну. Кришна не зависит от химических реакций в коре головного мозга. Вводя себя в исступление с помощью Харе-Кришна-мантры, нельзя обрести бхакти. Бхакти может быть получена только от того, кто обладает бхакти. Огонь не может возникнуть в воде. Огонь может быть зажжён другим огнём, то есть тот, кто обладает бхакти, может дать бхакти. Бхакти может дать бхакти. Если у кого-то нет любви, если кто-то не одержим идеей самопожертвования, он не сможет нам дать эту идею. Как Шридхар Махарадж говорит: «Если кто-то осквернён стремленим к стяжательству, даже если он хорошо рядится под бхакту, он не сможет нам дать бхакти».

Слушательница: Если невежественный человек пообщается с садху, он может получить освобождение от своих грехов и стать практически святым?

Б.Ч. Бхарати Свами: Если он не просто пообщается, а если он признает верховенство идеи, которую несёт этот садху, если он склонит перед ним голову, тогда он получит благо. Если он общается с садху для того, чтобы получить знания и потом «глаголом жечь сердца людей», он не получит никакого блага от общения.

Слушательница: А в вашей жизни было общение с садху?

Б.Ч. Бхарати Свами: Нет, не было. Шридхар Махарадж один раз, когда его совсем замучали, он сказал: «Вы же спрашиваете как справочное бюро. Вы не получите благо от общения, более того, я даже не хочу с вами говорить. Вы приходите для того, чтобы потом стяжать славу учёного бхакты.» Шридхар Махарадж обладал энциклопедическими знаниями Писаний. Чтобы не копаться в литературе, которая ещё не переведена на английский язык, приходишь и задаёшь ему вопрос. И потом, если в аудитории задуют такой вопрос, они сразу: «Опа». Он их прогнал. Если мы приходим, чтобы что-то получить от садху: славу, знание или власть, если мы приходим к садху с этими стремлениями, то мы приходим не к садху, а в справочное бюро. Тем самым мы эксплуатируем вайшнава, мы используем его для своего самовозвеличивания, для достижения своих мирских целей. Тем самым мы его оскорбляем. Тогда лучше вообще не приходить. Это всё равно, как если бы тот преданный Шивы подумал: «О, у него был здоровый бриллиант, если он выкинул этот бриллиант, следовательно, у него таких много. Пойду-ка я у него клянчить эти бриллианты.» Вот это пример ложного умозаключения. Вот так же мы приходим к садху и думаем: «У него что-то ценное есть.» И начинаем у него знания получать.
Слушатель: В Бхагавад Гите Кришна говорил, что поклоняющийся духам попадёт в царство духов, поклоняющийся предкам попадёт в царство предков. Вопрос: если душа попадает в царство духа, там есть шанс бхакти?

Б.Ч. Бхарати Свами: Есть, да. Везде есть. У Раваны армия состояла сплошь из духов, призраков, всяких чудовищ потустороннего мира. Он их освободил. Во времена Раваны в аду никого не осталось, потому что он их всех вызволил и обратил в своих солдат. И они погибли сражаясь с господом Рамачандрой. Они получили шанс. Они играли роль в лилах господа Рамачандры, тем самым они ему служили.

Слушатель: Вы сейчас привели пример. Казалось бы, это мифология для стороннего наблюдателя, но если я в это верю, значит, я могу это как-то наблюсти…ну скажем увидеть как это было внутренним взором или духовным зрением, следовательно, я могу в это поверить не как в мифологию, а как в откровение. То есть я не должен к этому относиться как к мифологии?

Б.Ч. Бхарати Свами: Не должны. Не то что, как это было, а как то происходит. Потому что лилы Господа не прерываются ни на мгновение. Если вы преданный господа Рамачандры, то ваш путь лежит в Айодхью, в его лилы. Вы будете участником его лилы. Это ни в коем случае нельзя воспронимать как мифологию. Нам об этом говорят святые. Как, например, мы читаем древнерусские летописи. Почему мы к этому относимся не как к мифологии, а как к историческим хроникам? Ведь, можно же сказать: «Нет, это всё кем-то написано, ничего такого не происходило». Но почему мы в это верим? А потому что все вокруг верят. Мы думаем: «Все же не могут ошибаться». Но на самом деле, если уж сомневаться, то и в этом можно сомневаться.

Поэтому существует пять способов познания: с помощью чувств, но тогда мы далеко и не уйдём, если будем познавать всё с помощью чувств, более того, даже то, что мы увидим, мы можем сделать неправильный вывод. Своё познание с помощью чувств мы не расширим, мы не можем видеть за горизонтом, мы не можем видеть того, что с нами не было. Есть более высокий способ познания – это довериться другим, кто это видел. То есть довериться их чувствам. Допустим, мы не были где-то, но доверяем тому, кто там был. С чего мы ему доверяем? А просто мы ему верим. Есть другой способ познания, это с помощью логики, это уже выходит за рамки нашего опыта.

Мы говорим, что Вселенная бесконечна. Мы никогда физически это не сможем проверить, но мы уверены, что она бесконечна. Почему? Потому что Вселенная – это всё, за границами Вселенной нет ничего, а всё – бесконечно. Есть другой способ познания: через откровение, то самый высший метод познания, это когда на тебя нисходит, и ты в этом не сомневаешься. И даже когда все остальные тебе будут говорить, что у тебя была галлюцинация, ты точно знаешь, что вот это как раз была не галлюцинация, а реальность. О чём Шрила Шукадева Госвами говорит в начале Шримад Бхагаватам, что «вы привыкли к этой окружающей реальности, но я должен вас заверить, что я соприкоснулся с другой реальностью, и эта реальность не просто ещё одна реальность, а это единственная реальность. А то, в чём вы находитесь – это иллюзия.» И они ему поверили, потому что они видели качества этого человека. Они видели, что его вообще ничего не интересует в этом мире, и если его что-то заинтересовало, то это точно не от мира сего.

Они положились на логику. Если совершенно отречённого человека что-то заинтересовало, значит, это что-то находится за гранью нашего опыта, значит, это некое откровение. Поэтому они его слушали. А почему мы верим в то или иное – это по привычке. Конечно, в корне это желание получить выгоды, похоть. Поэтому мы верим в то, что сулит нам больше всего накоплений, больше всего эксплуатации. А технически это происходит по накатанной. Как в известном эксперименте с обезьянами: посадили пять обезьян в вольер и какое-то время их не кормили. Потом дают им банан, одна обезьяна хватает банан, начинает есть, а остальных четырёх поливают холодной водой. На следующий день то же самое. Одна хватает банан. А других начинают поливать холодной водой. И так несколько раз. И происходит что? Кидают в клетку банан, и четыре обезьяны, которых поливали водой, начинают бить первую, которая хватает. Водой уже никого не обливают.

Первый, кто хватает банан получат тумаков. Потом одну обезьяну убирают и сажают совершенно новую, не знакомую с ситуацией обезьяну. Те четыре они, конечно, не прикасаются к банану, они знают, что их будет ждать, а та, другая, она хватает банан и её начинают бить. Понимаете? Потом ещё одну из четырёх убирают, кидают банан. Первая новенькая, естественно, к банану не прикасается, потому что её ни с того ни с сего начинают бить. К банану прикасается вторая новенькая, и её начинают бить. Так вот, проходит время, и все пять обезьян уже новенькие, не осталось ни одной, которую поливали водой. Сажают новую обезьяну, и те обезьяны, которые когда-то получали синяки набрасываются на ничего не подозревающую. Почему? Так принято, схватил банан – получи подзатыльник. Вот примерно так происходит. Причина – похоть, стремление больше обладать. Потому какое вероучение, какая философия нам больше предложит, какая идея, мысль — мы туда и идём. Но механизм такой.

Мы родились в какой-то стране, мы принимаем эту веру почему? Так принято у нас русских. У нас так принято. Твой дед был русским, твоя мать была русской, значит наша вера русская. Это как те обезьяны. Почему? Потому что принято. Поэтому Шримад Бхагаватам нас призывает: «Примите веру, исходя из стремления сердца, а не потому что так принято в каком-то обществе». Делай то, что подсказывает сердце, слушай своё сердце. Как Шридхар Махарад говорит: «Когда догмы вашей религии приходят в противоречие с голосом вашей совести – выбросьте эту религию.» Принято бить всех, у кого в руке банан. «Не буду.» – «С чего это вдруг?» Приняли какую-то веру и идём до конца, хотя, может быть, внутри мы чувствуем, что что-то здесь не то. «Всё равно принято. Про меня скажут: «О! Вероотступник!» Обо мне будет плохое мнение, я потеряю славу правоверного, преданного, обо мне такое мнение.» Это тот же механизм, что с обезьянами – слепая вера. Шридхар Махарадж проводит грань между слепой верой и бесконечной верой. Слепая вера – это вера, продиктованная внешними условиями. Я в это верю, потому что иначе меня объявят вне общества, обо мне будут плохо отзываться. А если я приму такую-то веру, то меня будут уважать, всё как у людей, на пасху яичко, водочки, всё нормально. Мы все христиане, мусульмане или кришнаиты.

Мы все те самые обезьяны в загоне. Вот такой смешной эксперимент с обезьянами. Если мы задвигаем в дальний угол голос своего сердца, мы уподобляемся тем же самым обезьянам, мы начинаем кого-то поносить, даже если он нам слова плохого не сказал. Просто так принято. Главная обезьяна сказала бить, значит будем бить. Так принято просто в нашем загоне.

Транскрипция: Мадхурани дд
Корректор: Вишнуприя дд