Шримад Бхагаватам 1. «Вступление» Тексты 2 и 3

Б. Ч. Бхарати Свами: Продолжаем читать 1-ую Книгу. В прошлый раз мы прочли первый стих из Введения. В этом Введении три стиха, сегодня читаем второй и третий. Итак, начнем первую Главу.

В предыдущем стихе было упомянуто о том, что само предстоящее сказание пришло из потустороннего мира, то есть это сказание является плодом Вдохновения. А Вдохновение, как известно, это не продукт мира опыта, Вдохновение – не продукт размышлений, оно нисходит на кого сочтет нужным. И эта личность, на которую нисходит Вдохновение, становится орудием в руках Вдохновения.

Если Вдохновение нисходит на художника, вернее, он в этот момент становится художником, он начинает рисовать не потому, что его научили правильной технике и не потому, что его научили правильно подбирать краски, а потому, что это некая Неведомая Сила, которая откуда-то из потусторонней реальности, из глубины Бытия начинает управлять его рукой.

То же самое происходит с писателем, живописцем, музыкантом. То есть это какая-то Сила, которая направляет, которая тебя делает просто инструментом звучания, инструментом проявления. Вот об этом сказано, что эта Книга, или это Речение является плодом Вдохновения.

Далее, во втором Стихе говорится о цели или содержании этого Повествования – “Шримад Бхагаватам”.

Текст 2. Это “Божественное Предание” объявляет неприемлемыми всякий долг во имя спасения, всякий труд во имя выгоды, всякое учение во имя стяжания знаний. В этой Повести единственной Истиной провозглашается Безусловная Красота, которая есть Бог для всех, кто чист сердцем и помыслами. Существует лишь Красота, все остальное – обман и наваждение. Красота – есть Добро, которое над добром и злом. Красота – единственное снадобье от страха и страданий.

“Песнь эту о Красоте” изложил мудрый Вьяса в пору духовной зрелости, вдохновленный словом Учителя. “Песнь о Красоте” звучит из сердца Прекрасного Бытия, поет о Прекрасном Бытии, указывает путь к Прекрасному Бытию. Кто внемлет смиренно сей “Песне о Красоте”, тот уже прошел все пути и достиг всех высот в зримом мире, исполнил все обеты, постиг все учения. Кто с верой внемлет этой “Песне”, тот свободен от всякого долга в мире, ибо чего желать, если сердце уже пленено Красотою.

Теперь разберем этот Стих. Каков контент, какое наполнение этой “Бхагават Пураны”, этой Книги? Прежде всего здесь говорится, что есть долг… Каждое живое существо ставит перед собой какую-то задачу и, соответственно, для достижения этой задачи обязывает себя каким-то долгом. Если кто-то хочет стать лидером государства, он должен прикладывать какие-то усилия, у него есть некие правила, которым он должен следовать и некие ограничения, чего он должен избегать. То есть у него есть так называемые “яма и нияма” – то, что нужно делать, и то, что нельзя делать.

В этой Книге говорится, что долг ради спасения считается неприемлемым, потому что для Вьясадевы это было животрепещущим вопросом. Дело в том, что Вьяса …“Вьяса” переводится как “рубль”. История происхождения русского слова “рубль” следующая: некогда была гривна, а ¼ этой гривны называлась “рублем”, потому что эта гривна имела некий вес. Когда ее на четыре части рубили, одна часть называлась “рубль”, т.е. “рубленая часть”. И “Вьяса” переводится как “рубль” или его бы сейчас перевели как “Рублев”, “Андрей Рублев”.

Вьяса разрубил Веду – изначально была одна Веда – свод знаний, свод поучений. И он из одной Веды сделал четыре. Глагол “вьяс” означает “разрубить”. Он разделил Веду на четыре части для того, чтобы людям разных наклонностей или сословий, людям разных жизненных устремлений определить их долг. Почему? Потому что изначально в Веде дается долг в целом для всех. Описываются обряды, которые нужно совершать в целом всем.

И Вьясадева счел, что разные люди имеют разные наклонности, поэтому для разных людей нужно из всей этой массы жертвенных действий, которые он совершает в течение жизни выделить именно то, что приемлемо для его нрава. Он разделил Веду на четыре части.

Далее будет об этом говориться. Вьяса в этой Книге в начале будет сам говорить с какой целью он разделил единую Веду на четыре. Он также определил в единой Веде, которую он записал (он ее не составил, а он ее записал), четыре цели человеческого существа. Это чувственные удовольствия, обогащение, следование долгу или набожность и полная свобода. Он говорил: “Чтобы человек получил освобождение, достиг освобождения, ему нужно пресытиться чувственными удовольствиями, богатством и набожностью или добрым именем, что одно и то же. И когда человек этим всем пресыщается, то есть он удовлетворяется, он достигает этих всех целей, он понимает, что они ровным счетом ничего не стоят. Дальше он от этого отказывается и устремляется к четвертой цели – к освобождению”.

Все это он записал в Веде или в Ведах. Но позднее с ним произошло событие (дальше мы будем читать об этом), которое заставило его задуматься, а является ли свобода, освобождение или мукти, конечной целью существования. И он приходит к выводу, что выше свободы есть нечто большее. Но это происходит потом, а сейчас во Введении он пишет, что “несмотря на то, что когда-то я определил главной целью человеческого существа освобождение, сейчас”, Вьяса говорит, “когда я пишу эту Книгу”… Это его последний труд… Он здесь недаром говорит, что эта Книга является “зрелым плодом его духовных поисков”.

В этой Книге он фактически отвергает все, что он до этого написал в Ведах, хотя Веды признаются авторитетнейшими Священными Писаниями, авторитетнейшим Учением, тем не менее, сам автор говорит, что “все, что я написал в Ведах – это “чепуха”. “То, что я излагаю вам в “Бхагават Пуране”, ”Шримад Бхагаватам”, это то, к чему я пришел в конце своего духовного поиска”.

Как, например, Толстой. Он написал множество книг до этого. Он начал свою литературную деятельность с “Севастопольских рассказов”, где он говорит о героизме русского солдата, который воюет за Крым. Дальше он пишет “Войну и мир”, где он говорит о патриотизме, о долге человека. А к концу жизни он приходит к таким вещам как “Крейцерова соната”, или самое последнее его произведение это просто детские притчи, коротенькие детские сказочки.

И когда его спросили: “Как же Вы перешли от “Анны Карениной”, от “Войны и мира” к этим лубочным односложным сказочкам, он сказал: ”Все, что я написал до них — это чушь полная, это можно даже и не читать. Все эти витиеватые, многотомные книги- это все ерунда. Вот здесь правда, здесь истина, потому что каждый ребенок может это понять”. Там он говорит о служении Богу, о христианском добре в его понимании, за что, кстати, его и отлучили от Церкви, предали анафеме.

С Вьясадевой происходит ровно то же самое. Его уже признали авторитетнейшим автором- он собрал все Священные Писания воедино. Он записал Веду, и в конце жизни, условно “в конце жизни”, — мы все знаем, что он до сих пор живет в Бадарике, это в предгорье Гималаев, просто нашему мирскому зрению он не виден. Тем не менее, он до сих пор живет. И в конце своей духовной карьеры он сказал: “Все, что я до этого написал – это полная ерунда”. Он дальше будет подробно об этом живописать.

Так вот Высшая Цель, которую он определил в Ведах как “спасение”, здесь он отвергает. Он говорит: “Это Божественное Предание объявляет неприемлемым всякий долг во имя спасения. То, чему я вас учил раньше, мукти-спасение, сейчас я считаю неприемлемым”. Но поскольку Веды уже “вышли в печать”, то есть уже были изданы, то он не может просто у всех “забрать тираж”, так как “тираж” разошелся по всей Вселенной.

Дальше он также отвергает, или объявляет неприемлемым, “всякий труд во имя выгоды”. То есть труд во имя обогащения, труд во имя чувственных удовольствий он считает неприемлемым. И также всякое учение во имя стяжания знаний. С тех пор, как он записал Веды и поныне существует целый класс людей, которые изучают, изучают, изучают, стяжают мудрость, они становятся все умнее и умнее, но все это бессмысленно.

Он говорит, что образованность, отягощение себя знаниями- это неприемлемая вещь для души. Как говорил Соломон: “Знание только прибавляет нам печали”. Но Вьясадева еще до Соломона говорил об этом: “Всякое учение во имя знаний”, другими словами, “всякое стяжание знаний делает тебя только грустным”. И дальше сюжет развивается, дальше он почувствовал грусть, когда закончил свой труд… он записал Веды, а потом поделил их на четыре части… он сидел грустный, у него была депрессия, сейчас бы сказали.

И дальше он говорит, что отвергает труд во имя выгоды, он отвергает учение во имя знания и отвергает следование долгу во имя отказа от долга. А что же он признает? Что же он признает Высшей Целью? Он говорит: “Истиной я здесь провозглашаю только Красоту, Безусловная Красота, Кришна, который Бог для тех, не для всех, а только для тех, кто чист сердцем и помыслами. То есть для тех, кто ищет справедливости, а не для тех, кто ищет какую-то выгоду”. Для них Красота не является чем-то святым.

Он не обожествляет, не молится на Красоту. Для людей, которым важна справедливость, для них Бог кто? … Для них Бог – Верховный Судья. Поэтому Бога еще в других религиях называют Ревностный Судья, или Справедливый Судья. Для тех, кто ищет какой-то выгоды, они, конечно, говорят, что им нужна справедливость, на самом деле им нужна не справедливость, а им нужна выгода.

Те, кто ищет выгоды, не будут обожествлять Красоту, они будут обожествлять судью, они будут молиться на судью. Дальше Вьясадева говорит, что в действительности существует только Красота, а все остальное – обман. То, на что молятся все прочие, нечистые помыслом, они молятся обману. То есть косвенно он здесь говорит о том, что даже Господь Вседержитель, Вишну, Господь Творец- это есть обман и наваждение. Почему? Потому что даже если человек найдет справедливость, он все равно не будет счастлив этим.

Дальше он говорит, что Красота – Всеблагая, настолько Всеблагая, что она даже над добром и злом. Как солнце над тучами, также и Красота над добром и злом. И только Красота может избавить нас от страха и страданий.
Дальше Вьяса говорит, что он эту Книгу написал в пору духовной зрелости. Мы частично коснулись этого… Когда он завершил главный труд своей жизни, он пребывал в депрессии, он понял, что что-то осталось незавершенным. И когда Учитель, здесь сказано, что он Вдохновленный Учитель, ему объяснил, в чем причина его томления, его неудовлетворенности, Вьясадева не стал “изымать тираж”, а написал заново то, что счел нужным. Он собрал притчи из Вед, он собрал учения, обрывки учений из Вед, соединил это в определенной пропорции, в определенной последовательности.

Но все эти притчи, будь то учения, будь то о времени, о людских взаимоотношениях, будь то какие-то истории, молитвы… все они, в данном случае, уже являются не самоцелью, а служат какой-то более высокой Цели. Какие-то молитвы, какие-то математические выкладки, в 3-ей Песне, в ей Книге мы будем читать о науке исчисления, Санкхье, какие-то истории… Все это будет подчинено главной цели – раскрыть, что же такое Красота, что такое образ и что такое безобразие.

Об этом Вьяса в данном случае говорит, что он написал эту Книгу в пору духовной зрелости и, что его подтолкнуло написать эту “Песнь о Красоте” и откуда он услышал Её. Он взял Её не из внешнего мира, он взял Её из Вдохновения. Этим Вдохновением вдохновил его Учитель, которого зовут Нарада, скиталец Нарада. Он говорит, что эта Книга происходит из Прекрасного Мира, она говорит о Прекрасном Мире и указывает, как нам прийти в этот Прекрасный Мир.

Дальше он обращается к читателю, он называет методологию, как нужно читать, как нужно слушать эту Песню. Он говорит, что если смиренно слушать эту Песню, то есть без сомнений… Он сразу говорит, что сомнения нужно оставить “за бортом”. Сомнения нужны для того, чтобы прийти к пониманию существования Бога. Для этого нужны сомнения. Сомнения нужны, чтобы понять, что Бог есть Высшая Красота, но когда ты понял, что Бог – Красота, тебе сомнения уже не нужны, дальше тебе нужна Вера. Потому что мы можем абстрактно говорить, что Бог есть Красота, но какая Красота? Как эта Красота выглядит на цвет, на вкус? Как эта Красота выглядит на запах? На прикосновение? Каковы качества этой Красоты?

Здесь уже, чтобы понять это, нужно отбросить всякие сомнения. Сомнения нас приводят к пониманию, что Бог есть Красота. Мы как бы гребем на лодке и мы отталкиваем от себя эту воду с помощью сомнений, мы отталкиваем от себя идеи, которые нам представляются неприемлемыми для того, чтобы двигаться вперед. Но когда мы поняли, что Красота есть Бог, тогда нам нужна другая тяга. То есть, для того, чтобы двигаться вперед, нам нужно уже не отталкиваться от чего-то, потому что все, от чего мы могли оттолкнуться, мы уже оттолкнулись, а нам нужен некий магнит, которым мы могли бы двигаться дальше. То есть, сомнения – это, другими словами, реактивная тяга.

Как устроен реактивный двигатель? Он выбрасывает некоторое количество вещества и ракета от этого выброшенного вещества отталкивается. Но когда ракета входит в зону притяжения какой-то планеты, ей уже отталкиваться ни от чего не надо. Ей нужно просто расслабиться и притянуться в эту массу, магнетическую массу… звезда, планета, черная дыра …

Точно так же нам до какого-то порога нужно отталкиваться. Этими “отталкиваниями” являются сомнения. Мы узнаем что-то новое и мы подвергаем это сомнению. Если это Учение или Постулат не проходит пробу нашего сомнения, то мы от него отталкиваемся. Чтобы из мешка с золотыми монетами определить действительно золотую монету, нам нужно брать по очереди пару монет и определять, какая из них тяжелее и выкидывать ту, которая легче. Таким образом, перебрав весь мешок с золотыми монетами, мы найдем самую тяжелую.

Отталкивание того, что является более легким- и есть сомнения и рассуждения. Но когда мы в этом мешке с монетами нашли подлинную, стопроцентную золотую монету, тогда нам уже нечего взвешивать. Мы знаем, что она есть, вот она – эта монета. И чтобы оценить эту монету, чтобы извлечь пользу из этой золотой монеты, нам уже сомнения не нужны. Мы можем ее обменять на что-то, на какую-то ценную вещь.

Точно так же мы с помощью сомнений, как реактивной тягой, отталкиваемся, отталкиваем от себя то, что неприемлемо. Кто-то нам говорит о том, что нужно обустроиться в этом мире, нужно стяжать знания, нужно жить дольше, жить больше, увеличить потомство, посмотреть новый фильм. Так называемые наши учителя в этом мире говорят нам, как надо: от рекламы по телевизору до книжек всяких писателей- они призывают нас к чему-то.

И мы должны с помощью сомнений отталкивать от себя… ищет ли это мое сердце. Вот этот философ призывает меня к этому, а будет ли радостно сердце мое, когда я найду то, к чему меня призывает философ. И вот мы отталкиваем, отталкиваем от себя неприемлемое, и когда мы находим, что единственное, к чему стоит стремиться, — это Безусловная Любовь и Безусловная Красота, тогда сомнения нужно отбросить. Нужно просто им поверить. Нужно “ухнуться” в эту “пропасть”.

И это есть методология слушания “Бхагаватам” или чтения “Бхагаватам”. Он говорит, что “нужно внимать смиренно”. Смиренно — это значит с Верой, отбросить всякие сомнения. Он говорит, что “кто смиренно внимает “Песнь о Красоте”, тот уже прошел все пути и достиг всех высот”. Другими словами, то, что я до этого говорил… он уже все писания изучил, он прошел все покаяния, все аскезы, изучил все практики. Он уже исполнил все, коль скоро он признал, что Бог есть Красота… Это значит, что в прошлом он прошел все пути, и они ему уже не нужны. Ему уже ничего не обязательно.

В будущем из диалога Парикшиты с Шукадевой мы узнаем… когда Парикшита спрашивает: “Что же мне делать? Мне осталось жить семь дней. Что же я должен делать?” Шукадева ему говорит: “Если ты слушаешь о Красоте, то тебе уже не надо ничего делать, ты просто сиди и слушай. Ну, не просто слушай, а внемли, слушай с вниманием. Потому что, ну что, семь дней осталось. Ты уже был царем, тебя любили подданные, ты превратил государство в цветущий сад, у тебя было много жен, много наложниц, ты молод… То есть ты добился всего, о чем только может мечтать смертный. Но когда ты понял, что тебе осталось жить всего семь дней, больше ничего не надо, ни к чему не надо стремиться. Просто слушай о Кришне ”.

И Парикшит говорит: “Я готов слушать тебя бесконечно. Нектаром твоих речей невозможно упиться. Я готов ушами пить живую влагу, которая сочится из твоих уст… бесконечно.” И Шукадева ему говорит: “Ну раз так, то тебе вообще не надо ничего больше. Нет таких целей, которые стоило бы достигать в этом мире. Раз ты упиваешься о Красоте, то просто сиди и слушай. С Верой. Потому что ты уже достиг всего, прошел все пути, достиг всего в этом мире, исполнил все обеты, постиг все учения”.

Кто с Верой внемлет этой Песне, тот свободен от всякого долга, ибо чего желать, если сердце уже пленено Красотою.

То, что мы сказали про Парикшита: “Чего тебе желать, если ты пленен Красотою? Зачем тебе исполнять какой-то долг, думать о будущем? Но если ты еще не совсем пленен Красотой, конечно, для тебя существует долг.” Т.е. есть еще к чему стоит стремиться.

Текст 3, Введение. Вьяса обращается к нам, читателям:

О, пытливые искатели Истины. Упивайтесь же сладкими струями сего Сказания, что неиссякаемым потоком сочатся от спелого плода Древа Желаний, Вед. Многих мудрецов, стяжавших безразличие к радостям мира, пьянил хмель сего Сказания о Красоте. К потоку этому сладостному устами своими припадал и блаженный отрок Шука, от чего тот сделался еще приятнее на вкус.

“Шука” переводится как “попугай”. Есть поверье, что если попугай коснулся какого-то плода, этот плод становится вкуснее. Кто знает индийскую культуру, индийские притчи, здесь поймет намек Вьясы. Шука был сыном автора этой Книги. И он здесь говорит о том, что люди 21 века, вероятно, и не знают, кто такой Шука, но в былые времена его имя гремело. Его считали своим предводителем все отрешенные старцы, потому что мудрецы, причем, 6 главных мудрецов, чьи учения вошли в Веду, признавали в Шуке своего предводителя. Может быть, он и не был грамотен, ни с кем не разговаривал, молчун был… Он до 16 лет не произнес ни единого слова. Все думали, что он, … “акула” там мог сказать… но на вид он был умалишенный, но мудрецы прошлого, отрешенные старцы, его считали Учителем над собой.

Потому что цель всех этих Учений, всей этой Мудрости – быть безразличным, быть свободным. То есть стяжать знания не ради знаний, а для того, чтобы постигнуть никчемность, бессмысленность окружающего мира. И уйти отсюда, “принять внутреннюю иммиграцию”, ни с кем не разговаривать, блуждать как сумасшедший или сидеть в какой-то пещере.

Знания ценны не сами по себе, ценен плод, который они приносят. Ведь верно? А какой плод знаний? Плод знаний – это Отрешенность. “Отрешенность” – это синоним “свободы”. Так вот мудрецы, которые еще не достигли свободы, не достигли “совершенной отрешенности”, в том числе и Вьяса… Вьяса сам говорит: “Ну, что. Я не такой отрешенный как мой сын”. Дальше мы будем читать об этом.

Но не только мудрецы, которые встали на путь знания, почти достигли плода знания Отрешенности, но даже те, кто достигли Совершенной Отрешенности, считают этого юношу Шуку своим учителем. Почему? Потому что Шука не достигал Отрешенности. Он не прикладывал никаких усилий. Он не проходил путь Отрешенности, он – “нате Вам” – он уже отрешенный с самого начала был. Он не поднимался на эту лестницу мудрости, он всегда находился на последней ее ступени, на высшей ее ступени.

Об этом и говорит в этом Стихе Вьяса. Совершенно отрешенный Шука, тем не менее, упивался рассказом о Красоте. Ему было с самого начала все безразлично, он не достигал состояния Безмятежности, в Брахмани, состояния Безразличия. Он не стремился к нему, он с самого начала находился на высшей ступени Отрешенности. Тем не менее, когда он услышал “Бхагаватам” вкратце, он сбежал с этих высот Отрешенности и упивался. То есть, оказывается, его что-то заинтересовало, в окружающем мире. Вот об этом говорит отец его.

То есть то, к чему стремятся все мудрецы, все подвижники, все святые старцы – Отрешенности – Шукадева, вот этот полоумный, он отверг как ненужную вещь. То, что все хотят получить, он это выбросил как только услышал “Песню о Красоте”. Поэтому он и обращается к нам: “О, пытливые искатели Истины…” То есть вы ищете Истину… как известно, “Истина сделает вас свободными”, говорится в Библии. “Истина сделает вас свободными, о, пытливые искатели Истины. Хотя вы ищете Свободу, Истина сделает вас свободными”.

Тем не менее, тот, кто, не то, что познал Истину, а тот, кто был в этой Истине, он отбросил эту Истину. Ему была не нужна эта Истина, эта Свобода, как только он услышал первые звуки “Шримад Бхагаватам”. “К потоку этому сладостному устами своими припадал блаженный отрок Шука”. Т.е. он вкушал. “От чего этот поток сделался еще приятнее на вкус.”

Шука услышал вкратце “Шримад Бхагаватам”, а потом пропустил этот поток через себя, через свое сознание, через сознание совершенно отрешенного человека. Он пересказал “Бхагаватам” исходя из опыта отрешенного человека, исходя из опыта отрешенного юродивого безумца. От чего этот поток, “Бхагаватам”, от чего Песнь “Бхагаватам” стала еще приятнее на слух.

Другими словами, если бы “Бхагаватам” рассказал кто-нибудь, имеющий мирской опыт, то его рассказ был бы смешан с какой-то скверной, потому что всякий опыт накладывает свою печать на повествование. То есть все мы пересказываем какую-то историю, даже если мы пересказываем её слово в слово , мы все равно оскверним изначальные варианты этой истории интонацией. Шука не был осквернен образами этого мира. У него не было никакого опыта в этом мире.

Дальше мы будем читать о том, что он был настолько чист, что не видел даже различий между мужчинами и женщинами, он не знал, чем они отличаются друг от друга. Поэтому его пересказ “Бхагаватам” особенно ценен. У него нет никакого опыта, он в чистом виде как принял, так и отдал.

Слушатель: А почему он родился на Земле?

Б. Ч. Бхарати Свами: Так случилось. Он долго не хотел выходить из чрева матери. Он 16 лет сидел у нее в животе. А потом она говорит: “Слушай, ну имей совесть…” Он вышел и ушел. В чем был, перепачканный, так и пошел. И он услышал “Бхагаватам” потом. Он блуждал по лесам, на него мочились, его обплевывали, в него кидали камни, в него кидали испражнения. А он… вот так вот деревенский дурачок… А он даже не понимал. Ну что-то такое прилипло к нему… У него не было никакого опыта. Он не знал, что такое хорошо и что такое плохо, что такое чистота и грязь. И, когда вдруг он услышал “Бхагаватам”, он остановился. Это захватило его целиком. Позже он “Бхагаватам” перескажет этому царю, которого приговорили к смерти через семь дней.

Все, вот Введение.

Слушатель: Кем был Шукадева в прошлой жизни?

Б. Ч. Бхарати Свами: Кем был Шукадева в прошлой жизни? В прошлой жизни он был попугаем. Он жил в стране Илаврита, где находится жилище Шивы, родоначальника нашего мира, а жена Шивы – это Мать, Великая Богиня Мать, Иша. Или ее называют Ишаньей, Кали, Бхадрой и так далее. И однажды Ишанья, Дурга, попросила своего супруга, Шиву, рассказать о том…. Она говорит: “Ты все время пребываешь в думах о чем-то. Тебя художники изображают… ты сидишь с полуприкрытыми глазами и о чем-то все время думаешь. Если ты не спишь, а, действительно, о чем-то думаешь, дорогой мой, то расскажи, о чем ты размышляешь.” И Шива стал ей рассказывать. Но она через два слова заснула… Как часто бывает, когда читают Священные Книги. А на ветке сидел попугай, который услышал начало рассказа Шивы. А когда Ишанья заснула, то она открыла рот, а Шива продолжал разговаривать. И через какое-то время он ее спрашивает: “Ты слушаешь меня? Ты понимаешь, о чем я говорю?” И попугай, чтобы слышать дальше, залетел ей в рот и изо рта говорил: “Да, я все слышу. Я все понимаю, я все слышу.” Ее голосом, естественно, потому что это был попугай, и он говорит: “Харе Кришна, Харе Кришна, Харе Кришна. Что такое?” И Шива был уверен, что она слушает его. И когда он закончил свой рассказ… попугай рассказал, что думает на самом деле о лотосных стопах своего Владыки, о Господе Вишну. Только о Нем и думает, только о Нем помышляет и Ему молится. И когда он закончил, он увидел, как изо рта Ишаньи, изо рта Кали, выскочил этот попугай, а сама она спит. И Шива, его еще называют “Ашутош”, тот, кто очень вспыльчивый, быстро приходит в ярость, но и быстро остывает… Он погнался за этим попугаем, чтобы его убить. Он его не догнал, видимо… Вот этот попугай “отдал Богу душу”, и родился этим Шукой.

Все? Там больше нет вопросов?

Слушатель: Нет.

Транскрипция: Людмила
Корректор: Мария Борцова